Из серии "Книга ангелов": "Ожидание - Композиция 193" Гигантский акрил на холсте Размер холста: 290 х 190 см (116 х 76 дюймов) / края окрашены в темный цвет / картина покрыта лаком для защиты цветов во времени Встреча ангелов... Овидиу Клоска, техник, не позволяет своей профессии выйти на свет. Его присутствие прекрасно оформлено, и он открыт для содержательного и нетрадиционного диалога. Он художник и поэт одновременно. С другой точки зрения, рационализм, подразумеваемый инженерией, можно обнаружить только при навигации в Интернете и подписи своих электронных писем захватывающей формулой Я ЕСМЬ КЛОСКА. В остальном мы имеем дело со свободным духом, открытым в небо фантазии, где присутствие ангелов-гладиаторов царит над осознанной бессонницей и превращается в необычные картины. Упражнения и владение современными техниками рекламного дизайна принесли ему известность, и все это превратилось в популяризатора живописи. На самом деле, поэт, переодетый художником, Овидиу Клоска хочет предложить современному человеку другой способ изображения, таким образом, чтобы обычные элементы традиционной живописи больше не могли найти своего места. Он не отвергает классику, но и не поклоняется ей с безграничной преданностью. Он во всем чувствует себя свободным человеком. Из всего этого исходит его личный подход к каждому изображению, и он почти полностью фокусируется только на конкретной абстрактной концепции. Его шоу в Фокшанах выглядело совершенством посвящения в ангиологию, присутствием ангелов и их жизнью, стремящейся к невыразимому, к мысленному отчуждению от гравитации. Отсюда идея ангела с теологической и художественной точки зрения. Его интересуют не бессмысленные бесконечные рассуждения о жанре ангелов, как и предыдущие, а только популяция ангелов, живущих в интервале. Интервал — это на самом деле пространство между Богом внутри нас и Богом вне нас. Наш ангел-хранитель превращается в доминирующий элемент картины в разных ситуациях. Глоссы Клоски на эту тему оригинальны и приводят к бессоннице. В основном это дух, вызванный из согласованных условностей, чтобы предложить другой способ переговоров со священным и вечным. Воодушевленный неразрешимыми вопросами, он с каждым произведением углубляется в земли иллюзий. Он не дает никаких предложений, он просто приглашает нас в путешествие по изменчивым зонам фантастики и мистера. Клоска никогда не начинает забывать, с чего он начал, и он не тормозит себя, чтобы утверждать, что иногда его раздражают соблазны бреда. Он разговаривает с ангелами. В композиции с оттенком барокко, с очень хорошо артикулированными пышными линиями, он призывает память представить себе возможный диалог с Ангелом-Хранителем. Вопросы звучат реально, ответы двусмысленны. Напряжение образа связывает уязвимые доспехи и прозрачные херувимы в зрелище, где звучат трубы, предвещающие возможный апокалипсис. Хроматика навязывает себя драгоценными рембрандтовскими ассоциациями, но также и громко артикулированным серым металликом. В «первой фотосессии ангела-хранителя» тяжелые доспехи становятся возможной обузой, хрупкими тушами, в которых, собственно, и живет вера. В других случаях спектр непроглядных ночей предполагает ассоциацию с мрачными красками. даже похороны в баковском ключе, в то время как оргиастический пир соединения имеет опустошающий вид ереси. Соотношение между темными цветами и скоплением золотисто-желтых блесток, заливающим небо композиции, привлекает внимание к космической паре света и тьмы. Бушующая фантазия, ночные отголоски поэзии, по словам художника, усиливают звучность хроматики и умножают драматическое развитие. форм в графическом пространстве. Не случайно Овидиу Клоска слышит музыку сфер и видит ангелов. Перевод между реальным и воображаемым, между формой и жестом, освобожденным от принуждения авторитета традиции, заставляет художника заново изобретать пространство с точки зрения времени, оживляемого только взмахом крыльев ангельского грехопадения. Содержательные пластические комментарии на такую тему свидетельствуют о конфигурации видения, реализации стилистики. Итак, добавляя себя к его неутомимой интроспективной мысли, а также к его поэтическому дальновидному высказыванию, я думаю, что мы действительно имеем дело с настоящим истинным творцом. Там, можно сказать, дух-ведьма наблюдает за нашим буржуазным примирением с самим собой...