Цвѣт II

Соотношение идеального и реального странствует сознанием человечества. Это разделение и поиск точек соприкосновения находит свое проявление во многих аспектах культуры и, в конечном счете, науки. Витрувианский человек авторства Леонардо да Винчи, идея золотого сечения, мир идей Платона – все это может быть лишь элементами архетипного человеческого поиска закономерностей бытия и своего места в нем. Впрочем, способны ли мы посмотреть на себя и мир незамутненным взглядом? Вся наша наука и культура являются антропоцентричными – мы не можем не мыслить как люди. В результате этого часто образуется антагонизм между «природами» – человека и окружающего мира. Не это ли является основой этой вроде бы извечной борьбы духа и материи? Вероятно, самой близкой к правде жизни, если таковая имеется, остается мифология. Это объединение сознательного и бессознательного безупречно передавало и все контрасты жизни, и эстетику трагедии роли человека в этом хаосе событий. И, может быть, мифология была менее антропоцентричной. Мир, в котором камень мог стать прекрасной Галатеей или божественная Дафна - лавровым деревом. Гармония природы и человеческого естества, которое есть ее частью и продолжением. Подобный ракурс иллюстрирует представленная серия работ. Четкая линейность предстает идеальным восприятием рациональности и антропоцентризма. И вокруг этого, с внутренним проникновением, мозаично проявляется, прячущаяся в деталях, живая сущность человека. Плавные переходы физики тела в якобы неживую природу буйного цветения прямо подчеркивают относительность нашего отделения от природы. Эти, почти классические, метаморфозы, призваны, как некогда ранее, передать ощущение таинственности бытия, и его неисчерпаемой полноты.