СохранитьДвойная свобода
- Мы предлагаем квалифицированную доставку по всему миру под контролем нашей профессиональной команды.
- Мы предоставляем 14-дневный бесплатный возврат, за исключением товаров, изготовленных на заказ.
| Год создания | 2020 |
|---|---|
| Габариты | 46,4 Ш × 28,8 В × 1,7 Г cm |
| Вид искусства | живопись |
| Стиль | абстракционизм |
| Жанр | исторический |
| Материалы | акрил, дерево |
Описание работы «Двойная свобода»
Во всех предыдущих и будущих работах, использующих в качестве рабочей основы абстрагирование традиционных китайских иероглифов, используемых на Тайване, абстрагирование, которое не делает ничего, кроме регистрации в реальности в процессе, начавшемся тысячи лет назад с момента появления первых пиктограмм, я хочу подчеркнуть культуру тайваньского народа и сопоставить ее с культурой Китайской Народной Республики, в которой используются упрощенные символы. Деконструкция символов путем их смешивания, путем их перекрытия, так что визуально их почти невозможно идентифицировать, позволяет мне сделать их живыми, а не привязанными к традиционализму, за освящение которого отвечает каллиграфия. Кроме того, творческий процесс заставляет меня позволить персонажам и, следовательно, символизму, который они несут в себе, найти свои собственные пути и построения. Я возвращаюсь здесь к прошлым вопросам, связанным с детерминизмом и свободой воли. Таким образом, я подвергаю сомнению понятие свободы, священную формулу, которая все же настолько подорвана, что рискует потерять свои последние перья в битве с большими данными. Таким образом, Двойная свобода фокусируется на личной свободе, которую китайский народ в Китайской Республике уже потерял, и на тайваньской коллективной свободе, которую КНР хочет забрать.
Томас ПОРСЕЛОТ, Тайвань
Томас Пурсело родился во Франции в 1979 году и вернулся на Тайвань в 2016 году после трех лет, проведенных в Эр-Рияде. Этот этап на Ближнем Востоке можно добавить к списку городов (Грац, Пуэнт-а-Питр, Пекин, Сеул и Гаосюн), где он жил в течение последних пятнадцати лет. Эту странствующую манию художник часто сравнивает с «восхвалением полета» Анри Лабори. Деконструктивизм адаптирован к реальной жизни, поэтому он представляет собой серию конструкций, деконструкций и прагматических перерождений, которые легли в основу его жизни и карьеры. Самопознание, поиск смысла своей жизни, Томас Пурсело начал рисовать как бегство от реальной жизни. Дихотомическая личность и художник, разрывающийся между страстью и разумом, между сознательными и бессознательными желаниями, он спрашивает себя, как мы делаем выбор как личности и граждане, и пытается найти компромисс между ними. Вдохновленные современным искусством, современным искусством, а также первобытным искусством, его работы постепенно ориентировались на «полуавтоматизм» и абстрактный экспрессионизм. Его исследования не привели его к изучению искусства или его техник, он художник-самоучка, который больше полагается на свои чувства, чем на «культуру духа». Жан-Жак Руссо сказал: «У меня есть только один верный проводник, на которого я могу положиться: это цепь чувств, которыми отмечена последовательность моего существования… Меня нельзя обмануть ни в том, что я чувствовал, ни в то, что я сделал из чувства, и рассказать об этом — главная цель моей настоящей работы…» Его подход здесь во многом эмпирический. На самом деле ничего не преднамеренно. Полотно строится понемногу, почти само собой, по пристрастиям, потребностям и случайностям. Цель состоит не в том, чтобы перевести мысли, эмоции или передать сообщение, а скорее в личном поиске и онтологическом подходе. Его личный опыт, его исследования в области социальных и политических наук и его размышления о процессах художественного творчества побудили его в 2015 году снова погрузиться в вопросы, связанные с психоанализом, политической философией или социологией. Кто говорит во мне? Куда я иду как личность или как социальное существо? Как развивается коллективное мышление? Каково его влияние на наши индивидуальные системы ценностей? Является ли человеческая природа фиксированной реальностью или культурной конструкцией? Эти вопросы, в значительной степени оставленные нашими материалистическими обществами и поднятые только религиями, являются для художника самой сердцевиной ставок нашей человечности.